Никаких безотцовщин на этот раз, никаких сирот?

Этой строчкой заканчивается одно из самых известных стихотворений Веры Полозковой. Тонкое и величественное, тысячи раз перепощенное. В нем молодая семья наших современников укладывает сына спать. Перед родителями у кроватки малыша возникают образы прадедов, погибших в Великую Отечественную. У этого малыша есть семья, отец. Которых не было у наших бабушек-дедушек, массово не было у наших родителей. У нас, сейчас тридцатилетних, тоже кое-как. Победно, жизнеутверждающе, торжествующе в конце звучит “Никаких безотцовщин на этот раз. Никаких сирот”. Наросло. Наконец-то.

Помню, 20 лет назад мы с друзьями-старшеклассниками затеяли отчего-то серьезный разговор на веселой тусовке. Оказалось, что из нас пятнадцати случайно собранных подростков из разных районов города и довольно разных историй, только у двоих были отцы, которые до сих пор живут с ними и действительно играют роль отца. У остальных — либо отцы не появились с самого начала, либо ушли из семьи, связь не поддерживают, либо пьют. Веселье наше тогда сменилось тоской и сожалением.

Прошло 20 лет. Сейчас нам 35-37. Пятеро из тех ребят — стали отцами. Я искренне ими любуюсь. Все трезвые, деятельные, хорошо зарабатывают, в семье, добрые и веселые. Когда мы встречаемся на днях рождения общих друзей, я растроганно, глядя на их заботу о детях, десять раз за вечер про себя успеваю подумать “Вот повезло человеку с папкой”.

Один из них особенно меня поражает. В анамнезе Андрея: отец-алкоголик, а лет с 10 совсем без отца. Кроме того, что сейчас Андрей талантливый и теплый отец, он еще успешный предприниматель, создавший себя сам. И частью своего бизнеса он сделал помощь мальчишкам, которые растут без отца. Он берет их на работу и возится с ними. Втихушку немного: среди других работников Андрей их не выделяет. Он, конечно, закрывает какой-то свой гештальт — у меня, говорит, не было такого, хочу, говорит, чтобы хотя бы у кого-то было. Но он дает им ремесло, показывает пример, учит управляться с деньгами, вести дела, брать ответственность, общаться с людьми, где-то закрывает глаза на их косяки — часть, говорит, процесса. И мальчикам он очень нравится — он такой немного супергерой для них. Двое таких пареньков при нем уже подросли — ушли в свободной плавание. Двое сейчас работают.

Когда объявили мобилизацию, Андрей остановил бизнес. То ли уехать, то ли затаиться. Не до бизнеса. Чтобы не оставить своих детей сиротами. Но эти двое подростков остаются без супергероя и без работы. И очень их жаль. Без присмотра, без дела, без денег и не так чтобы кому-то было небезразлично с ними непростыми возиться, их учить и иногда закрывать глаза на их косяки.

Я не знаю, сколько еще сирот прибавится в России и Украине теперь еще из-за мобилизации, но вот этих двоих никто, наверное, не посчитает. Посчитаю я. Плюс два.

Так всё внутри радовалось словам “Никаких безотцовщин на этот раз, никаких сирот”. Так верилось. Так и казалось. Такие классные папки стали появляться вокруг — в количествах. Они отрабатывали отцовство за себя и за того парня. Но нет.

Вера Полозкова, похоже, ошиблась, да?

Марина Иванова

#сироты #вераполозкова #мобилизация #безотцовщина

Фото: фотобанк