Людмила Петрановская: первый год жизни ребенка и состояние мамы

История Инны Голеня о 20 годах работы в сфере кризисного детства: от подменного воспитателя в детском доме Уссурийска до организатора профессиональных сообществ в Приморском крае

В последней моей группе Школы приемных родителей большинство участников были настроены хранить тайну усыновления. Некоторые из опасений говорить детям правду об их прошлом звучали как: “Тогда я не буду ощущать себя настоящей мамой” и “Тогда ребенок не будет считать меня настоящей мамой”. Высказывались разные мнения, получилась захватывающая дискуссия, которая какое-то время занимала мои мысли уже после того, как занятие закончилось.

Мы с мужем ровесники, 26 лет вместе, оба работаем, живем за городом. У нас многодетная семья — трое кровных детей, старшая дочь недавно родила, и теперь у нас есть внук. Сын подросток 13 лет и младший сын 3 года. Год назад мы удочерили Ульяну, сейчас ей 9 лет. Мы всегда хотели большую семью и приемного ребенка, поэтому в какой-то момент решили, что троих мы родим, а четвертого усыновим. Тема усыновления была для нас не новой — в нашей семье есть приемные дети и среди друзей были еще примеры усыновления.

Я не могу вспомнить, когда у меня появилась мысль об усыновлении. В один день мы просто шли с мужем, болтали и решили, что хотим ребёнка. Как можно скорее, без долгого ожидания. И неважно, каким путем он придет к нам. Наверное, с этого начался наш путь в приёмное родительство.

Есть ли у вас в ШПР преподаватели-мужчины? — спросил слушатель. Короткий ответ: “Нет”. Длинный ответ: “В России в помогающих профессиях преимущественно женщины. Помогать детям, учить детей, выстраивать системы поддержки — почему-то не является в наши дни в России массовыми мужскими занятиями. Мало мужчин-учителей, мужчин-психологов, мужчин-социальных работников, в Школе приемных родителей мужчин-преподавателей (пока?) тоже очень мало. К сожалению”.

Пособие для приемных родителей. В этой небольшой книжке вы найдете поддержку, объяснения, практические идеи и надежду.