Заключение о возможности быть усыновителем

Кандидату в приемные родители N было отказано в получении заключения о возможности быть опекуном или усыновителем на основании результатов психологического обследования. С разрешения N публикуем резюмирующую часть результатов обследования. (В распоряжении редакции есть заключение целиком — документ на 5 листах с описанием проведенных методик).

“На основании результатов комплексного психодиагностического обследования были выявлены следующие прогностические параметры:

Ресурсы:
1. наличие подготовки по программе ШПР;
2. способность критически оценить свои поступки и высказывания;
3. выраженная осторожность, предусмотрительность, ответственность, сверхобязательность;
4. очень низкий уровень психопатологической симптоматики;
5. низкий показатель напряженности;
6. низкий уровень агрессивности;
7. концентрация на ребенке в допустимых границах.

Риски:
1. доминирующий мотив принятия ребенка в семью не определен;
2. низкий уровень адекватности мотивации приема;
3. стремление показать себя в лучшем свете, отсутствие искренности в ответах;
4. жесткий характер активности в связи с отсутствием типичных для женского характера свойств, который зависит от настроения;
5. стремление командовать другими, нежелание подчиняться, амбициозность, стремление к независимости и лидированию во взаимоотношениях с окружающими;
6. критичность в отношении других мнений;
7. стремление соответствовать социально принятым нормам;
8. избегание избыточной ответственности в принятии сложных решений;
9. тенденция к уходу в мир иллюзий, фантазий и субъективных идеальных ценностей;
10. эмоциональная неустойчивость, склонность к перепадам настроения, выраженная зависимость от средовых воздействий;
11. защитный механизм — отказ от реализации намерений, а также отреагирование вовне и вытеснение из сознания негативной информации;
12. защитные внешнеобвиняющие тенденции при затрудненной адаптации в межличностных отношениях;
13. отсутствие опыта воспитания детей;
14. доминирование кандидата в роли матери, как зависимость и несамостоятельность;
15. нарушение эмоционального контакта с ребенком;
16. излишняя строгость, суровость с ребенком.

Общая оценка ресурсности гражданина:
Выявленное на момент обследования соотношение ресурсов и рисков мотивационной и личностной сфер кандидата, ресурсов развития и рисков деформации родительского потенциала кандидата составляет 7 ресурсов /16 рисков. Данное соотношение считать неэффективным для выполнения роли замещающего родителя.

Рекомендации гражданину:
Рекомендовано обратиться к психологу для гармонизации психоэмоционального состояния кандидата, определение мотива приема ребенка в семью и поиска дополнительных ресурсов.

Рекомендации органу опеки и попечительства:
На момент обследования выявленное соотношение ресурсов и рисков является препятствующим принятию и исполнению роли замещающего родителя. Рассматривать кандидата в качестве замещающего родителя нецелесообразно”.

Мы опубликовали этот текст в социальных сетях, на него (ожидаемо) была бурная реакция — грусть, шок, озадаченность и омерзение. Отвечаем на некоторые вопросы:

— Кто это написал? Кто-то подумал, что это мы. Нет, мы в ИРСУ не пишем заключений и принципиально не проводим тестирований. Написало его одно из отделений сопровождения замещающих семей в Московской области. Подробнее сказать не можем, чтобы не навредить. Да и если критиковать работников учреждения, то полезнее, наверное, не публично.

— В чем цель данного поста? Вопрос о проведении тестирований острый в современном отечественном семейном устройстве. Мы не раз писали об этом, но больше с теоретических позиций. Пост — иллюстрация, как это может быть на практике.

— А что теперь делать кандидату? Оспаривать через суд (Долго, муторно и часто безрезультатно).

— Где в законе написано, что для заключения нужно тестирование? Нигде. Но некоторые учреждения, к сожалению, давят на кандидатов и склоняют их к прохождению “добровольного” тестирования.

В комментариях люди делятся историями о своих плохих заключениях. Обоснования не укладываются в голове. Например, “Написали, что у нас с мужем высокая удовлетворенность браком, и это посчитали риском. Мол, зачем вам ребенок”. Или: “У меня четверо детей. Написали, что мои дети слишком успешные, и есть риск, что я буду сравнивать приемного ребенка с ними, и он не оправдает моих ожиданий”.

Кто, что, как, по каким критериям и зачем тестирует. Неясно.

Много раз уже сказано, что нет — просто нет — никакой, прастихоспади, корреляции между результатом тестирования и успешности семейного устройства.

У нас в сообществе есть приемные родители восьмидесятого уровня — они пережили то, о чем многим из нас впечатлительным лучше и не знать совсем, потому что можно потерять сон и рассудок от того, что вообще бывает с приемными детьми. Они вот вызываются пройти такое тестирование в качестве “тайного покупателя”. Опасаются, что не пройдут, конечно. Но, похоже, любопытство перевешивает. Если получится — расскажем вам.

— Тогда что же делать? Пусть дети так и живут в детских домах?

Конечно, нет.

Если говорить честно, очень большая часть приемных родителей (часто не) однажды сталкивается с состоянием: “Я больше не могу”. Значит ли это, что им всем нужно вернуть детей в детский дом? Нет, это значит, что люди хрупкие и уязвимые.

Нет гарантий, что даже суперправильно мотивированную сверхресурсную семью не ударит развод, болезнь, истощение, финансовые трудности или нервный срыв. Нет гарантий на устойчивость, здоровье, благосостояние. Даже на мирную жизнь — нет. Ни у кого.

Тогда что же нужно будущим приемным родителям (и действующим тоже), чтобы не возвращать детей в детские дома? Уверенность, что когда будет трудно — будет помощь и поддержка. От государства, от организаций, от близких, от специалистов, от соседей. Нужны доверительные отношения с людьми: что к людям можно будет обратиться в любом состоянии — даже в самом разобранном, лохматом и неприглядном.

Нам как обществу многому еще нужно научиться — но не в методах контроля и отбора, а в том, как помогать и поддерживать взрослых. Чтобы взрослые смогли помогать детям с недетским прошлым.