Папа, скажи, а если убьют всех плохих, останутся одни хорошие? Нет, сынок, останутся одни убийцы

На прошлой неделе с разрешения и анонимно мы опубликовали дневниковую запись приемной мамы “Милый мой мальчик, мне так жаль, что меня так долго не было рядом”. Описанные переживания кажутся нам достоверными, а подмеченные детали — точными. Текст не выдуманный и не скомпилированный — настоящий, в порыве написанный. В этом рассказе была шокирующая деталь — о наказании: мама написала, что в воспитательных целях поставила сына коленями на гречку за украденные в школе чипсы.

Мы могли эту деталь вычистить при редакторской правке, но всё-таки оставили. Потому что жизнь — она вот такая. Если бы этой детали не было, текст, скорее всего, вызвал бы только сочувствие детской боли, восхищение подвигом приемных родителей, сетование на несправедливость мира и негодование на равнодушие сиротской системы и общества. Но впечатление переменила деталь про гречку.

В социальных сетях на публикацию отреагировали бурно. Кто-то с сочувствием, пониманием и поддержкой. Но кто-то — ошеломляюще больше, чем мы привыкли, — напряженными и агрессивными комментариями, в которых звучит осуждение, оскорбления, призывы вызвать полицию и лишить приемную маму родительских прав. Кто-то заметил сложность ситуации: непростое прошлое ребенка, давление школы, растерянность мамы, ее раскаяние и привязанность мальчика. Кто-то обратил внимание только на гречку.

ИРСУ просили ответить на вопросы и прокомментировать. Отвечаем и комментируем. Осторожно, это многобукв.

Нет, мы не считаем, что ставить детей на гречку или бить нормально. Так не надо. Любым родителям любых детей.

Нет, мы не умолчали в ШПР, что при принятии некровных детей бывают подобные трудности. Но. Всегда ли и всё, что говорят на обучении, люди принимают на веру некритично? Родители имеют право нам не верить, потому что никто не обязан верить всему, что говорят.

Нет, (просто) прочитать книги Петрановской не помогает. Мы, конечно, тоже любим, ценим и перечитываем книги Людмилы Владимировны. Но, согласитесь, если бы каждый из нас мог (просто) применять в жизни все, что прочитал в хороших книжках, вокруг нас было бы намного больше здоровых, жизнерадостных, дисциплинированных и преуспевающих людей. Мы, люди, так враз (к сожалению или счастью) не просветляемся.

Нет, ребенка взяли не для того, чтобы над ним издеваться. Люди не рожают и не принимают в семью детей, чтобы причинять им боль. Но. Когда люди устают и истощаются, когда истощение перехлестывается с болью детей, с нами, людьми, часто происходит странное: иногда это описывают фразой “вылезают все внутренние демоны”. Не берусь утверждать, что механизм задействует именно потусторонние силы, но часто истощенные и находящиеся под давлением родители кричат на детей, причиняют им боль и ведут себя нелогично. Даже те из нас, кто высококачественно сдержан, просветлен и освоил нужные практики. Дело в состоянии. Счастливые и отдохнувшие родители не кричат на своих детей.

Нет, мама отдала ребенка в школу не назло, зная, что обучение в современной отечественной школе часто приносит много страданий детям, особенно приемным. Но. Немногие из нас с наскока могут пойти против мейнстрима в обществе, где режим по умолчанию — получать образование в заведениях. В состоянии ли вы забрать ребенка из школы и осмелиться дать ему другую образовательную траекторию, если ему в школе трудно? А ваши знакомые и друзья? Много ли их? В среднем по популяции, к сожалению или к счастью, немного.

Когда речь заходит о невозможности на входе отфильтровать хороших приемных родителей от плохих, общественность преимущественно одобрительно соглашается. Мы же, говорят, прежде чем зачать своих детей, не проходим тестирование и не ходим получать справку из опеки, что будем хорошими родителями. Какая злая, бесчеловечная опека, что придирается к кандидатам в приемные родители.

В комментариях же к этой почти исповеди о тяжелых переживаниях некоторые молниеносно оказались в позиции той самой “бесчеловечной опеки”: забрать! наказать! лишить! Вот так, к слову, и выгорают специалисты сферы кризисного детства. Они сложных случаев видят по десять в день. Гречка только 1% ужаса, который они пропускают через себя. И каждый раз специалистам нужно принимать решение отбирать ребенка или нет, вводить санкции против родителей или нет, и что делать, когда ресурсов, опор, специалистов и передышки не найти? Это выгорание, а не “бесчеловечность”. Они не зрители футбольного матча с квасом на мягком диване, которые знают, что делать тренеру, они уставшие игроки на поле против очень сильного соперника.

Кроме того, в комментариях подсветилась еще одна распространенная позиция, условно “обывательская”. Обывателю жалко детей-сирот, хочется помочь, они растроганно плачут от их видео анкеты. Какой ужас. Несчастные дети. Как их жаль. Но когда тот же самый мальчик, которого было очень жаль в детском доме, приходит в школу, сотрудники, родители и потом еще комментарии в социальных сетях, которые, вообще-то, за добро и справедливость, говорят: таких детей нужно держать подальше от школы, воспитывать в исправительных учреждениях, а из класса с обычными детьми уберите. Нам не нужны детдомовские. (А еще инвалиды не нужны. И шумные. Не нужны с психическими расстройствами. Глупые не нужны. Но и шибко умные тоже. Дерзких не надо. Не надо тех, кто курит, пьет и ругается матом. Дети мигрантов, цыгане. А еще толстые дети. Дети из плохих семей. Со всякими пирсингами и крашеными волосами, мальчики, которые похожи на девочек, и девочки, которые похожи на мальчиков). Уберите это всё подальше, чтобы мы не видели. Хотя этот и многие другие мальчики вырастут и будут ходить по одним улицам со всеми нами, нашими детьми и потом с нашими внуками.

Мама из этой истории оказалась внутри сложного противоречия: сочувствия к ребенку и одновременно агрессии и присоединения к социуму, который выпихивает не таких. Мама живой человек и в поисках позиции проделала свой путь осмысления, кстати, довольно быстро, почти молниеносно — всего за полгода, она увидела, что происходит что-то не то, что реагирует на автомате в измененном состоянии и надо что-то менять. И — внимание! — мама пришла за помощью, пришла искренне рассказать. Она не хвастаться пришла. Мама рассказывала о шокировавших ее саму подробностях самонаблюдения — с признанием, сокрушением и раскаянием.

Если приемному родителю трудно, он растерялся, сильно-сильно быстро устал и даже наломал дров? Что делать? Полицию вызывать, прав лишить, забрать мальчика еще раз в детский дом, изолировать; отчитать, пристыдить, оскорбить родителя? Можно, но не помогает. А сказали бы комментаторы те же самые слова этой маме в лицо? А многим другим приемным родителям, которые прочитали комментарии, промолчали, но испугались и пристыдились. Нужен не контроль, оценки, фильтры и угрозы, нужна поддержка. Но это прекрасно только на уровне идеи? Как такая позиция работает в жизни, например, в приложении к этой истории?

Мы понимаем поддержку так: к нам можно прийти. Можно рассказать как есть, даже шокирующее подробности. К нам можно принести разное и не получить нагоняй. Мы не осуждаем. Да, мы не одобряем эпизоды жестокости — но мы понимаем причины. Кроме гречки, мы натренированы видеть и живое, зацепки за хорошее и то, что получается. Мы можем попытаться вместе разобраться в том, что происходит. Помочь успокоиться и думать. Выгорание — это не про то, что сходите на йогу, погуляйте в парке, съешьте пироженку и замедлитесь. Выгорание — это не тактический сбой, это симптом сбоя системного. И мы можем вместе осмотреть систему и поискать решения. Для этого мы кропотливо выстраиваем ниточки доверия с нашими слушателями и клиентами, чтобы, если вдруг что-то случится, даже шокирующее, они могли прийти к нам и обратиться за помощью. Потому что мы надеемся, что с нами им не нужно умалчивать, стыдиться, стараться держать лицо, пока последствия не станут необратимыми и трагическими. Мы уверены, что почти всегда можно помочь и выправить ситуацию. А быть приемным родителем правда бывает сложно.

Если мы хотим, чтобы приемные родители были теплее и мягче к детям, не отвергали их, нам как обществу нужно теплее и мягче быть к приемным родителям, не отвергать их: в школе, между собой и в комментариях. Да и ко всем бы быть теплее и мягче. Потому что нам всем ходить друг с другом по одним улицам.

Марина Иванова