#помогающие

✈️Если в вашем окружении есть люди, которые боятся авиаперелетов, наверняка вы слышали, а может, даже и говорили примерно такие слова: «Вероятность погибнуть в авиакатастрофе намного меньше, чем в автомобильной аварии».

Я пришла на тренировку в бассейн. И в раздевалке на выходе, после тренировки — ааа! — встретила клиентку. Хорошо, мы обе уже были хотя бы слегка одеты. Если бы мы наткнулись друг на друга двумя минутами раньше, я предстала бы перед ней, так сказать, в образе Афродиты — в смысле абсолютно нагой. Не это я имела в виду, подумывая об изучении телесно-ориентированной терапии. И не к таким ролям готовила меня психодрама.

Фундаментальная ошибка атрибуции — одно из самых распространённых когнитивных искажений. Она заставляет нас переоценивать влияние личности и недооценивать влияние обстоятельств, когда мы объясняем поведение других людей.

Предвзятость подтверждения (в английской литературе — confirmation bias) — это ошибка мышления, при которой человек замечает и запоминает только то, что подтверждает его прежние убеждения, и игнорирует всё, что им противоречит. Люди охотнее доверяют тому, что совпадает с их картиной мира, и скептически относятся к информации, которая её нарушает.

Узнаёте ситуацию? Коллега только начала практиковать, но уже ведёт телеграм-канал и уверенно раздаёт советы в стиле «три шага, которые изменят вашу жизнь». А опытная и вдумчивая ваша коллега, наоборот, даже на внутренней конференции робеет выступить: осторожничает, делает оговорки, мол, ну что я могу сказать.

Я психодраматист. Многие мои коллеги и учителя — психодраматисты. Иногда, после особенно  успешной группы или сессии, я думаю, какой же божественный метод психодрама, и почему ее, собственно, не изучают вообще все.

Приемные родители приходят к психологу в отчаянии, истощенные или опуская руки. Чтобы им помочь, сочувствия недостаточно, нужна опора. Специалисту нужны…

Бывает так: психологу кажется, что работа идет прекрасно, а клиент вдруг пишет сообщение о разочаровании и прекращает встречи. Или клиент вежливо кивает, благодарит, записывается на следующую сессию — а у специалиста остается ощущение «что-то не так». Но что именно? Есть ли изменения? Насколько методы работы соответствуют потребностям клиента? Может, он вовсе не про это хотел говорить, но не нашёл слов возразить?

Товарищи. Мы тут в ИРСУ удумали такую штуку — новое для нас и страшно интересное. Между собой пока иронично зовём это «невроз эффективности». 

Дорогие все. Переждав, пока первая суета осенних учебно-организационных хлопот немного утихнет, команда ИРСУ тоже хочет поздравить вас с началом учебного года.

Наша программа «Привязанность: роль взрослого в жизни ребенка» по теории привязанности – это короткий двухдневный тренинг для специалистов, которые работают с детьми. Это социальные работники,  учителя, психологи, врачи, воспитатели детских учреждений, профессиональные приемные родители. В общем, все те, кто соприкасаются в своей работе с проблемным детством.

Вряд ли читателей нужно убеждать, что учиться лучше, чем не учиться. Но… чтобы учиться, нужны силы (они у нас есть — мы жилистые, закалённые), время (его при желании можно выкроить — это мы мастера). И самое сложное обычно — это деньги. 

👌🏻 Это нормально

В нашей профессии на самом деле часто встречаются ситуации, когда запрос опережает готовность специалиста. Хотелось бы, конечно, сначала выучиться вдоль и поперек, а потом уже браться за дело. Но жизнь, люди и помощь так не устроены.

Неподготовленный специалист (если не ушёл из проекта или не выгорел до степени деформации личности), во-первых, страдает сам: гиперподготовка съедает много сил, тревога растёт, сон ухудшается, уверенность в себе тает, а неуспехи действуют деморализующе.

Оказывались ли вы когда-нибудь перед большой профессиональной задачей, к которой не были готовы? Например, нужно было запустить новый проект или провести программу, которую до этого в организации никто не делал. 

«Мне повезло, что всю жизнь со мной были животные, и я с детства видела как кошки и собаки растят своих детей. В 9 лет я вела дневник наблюдений за кошкой с котятами. Когда у меня родился ребёнок и стало сыпаться много противоречивых советов, те наблюдения стали главной моей опорой».

Судя по вашим комментариям в телеграм-канале «Думай как супервизор!», секрета успешного родительства скорее нет.

Может, дело в осознанности. А может — в счастливом детстве. Может быть, в скромности родительских целей. Или в житейской мудрости, достаточном количестве сна/ресурсов или в потенциале что-то улучшать-ухудшать. Идеи были разные. Возможно, всё перечисленное сразу. И всё равно гарантий нет.

Где-то прочитала, что родительство — это как кубик Рубика. Если знаешь секрет — собираешь кубик из любого положения. Если не знаешь — совершаешь много случайных и нелогичных движений.

Когда я воспитывала детей, я замечала, как иногда моё поведение ухудшало наши с ними отношения. Например, обещания, которые я не сдерживала (хотя у меня, конечно, были уважительные причины). Или сарказм. Или комментарии про внешность и интересы в духе «что это за музыка, что за игры, что за волосы».

Я бесчетное число раз встречала людей, которые говорили, что не умеют отдыхать. Чаще всего это объяснялось строгим воспитанием: в детстве отдых и безделье беспощадно порицались. «Чего разлеглась? Мало ли что ты устала? Мать тоже не железная». Ну, вот это вот всё.

У нас в ИРСУ есть коллега. Назовём её Маня.

Маня — оптимист. Прям  от души, с размахом. Умеет видеть смысл в бардаке, ценность в факапе и прогресс в хаосе. С ней рядом подбадриваешься, успокаиваешься и преиспоолняешься надеждой. Всё будет хорошо.

В канале ИРСУ на днях вышел пост: «Наш приёмный сын — таджик. Из-за этого мы поссорились с родственниками и много узнали про древнюю Персию». Пост оказался спичкой в сухую траву.

У каждой семейной тайны есть причина. И есть цена. Платит её не только «автор» тайны. Платят все: тот, кому не рассказали, тот, кто знает и вынужден молчать, тот, кто только догадывается, но не может спросить.

На трудные вопросы детей у родителей не всегда находятся ответы. Но одно дело, когда родители не могут объяснить ребенку сложные этические или социальные понятия.